Первый фанфик (вы ПРИДДупреждены)

[mudstork]

Название: Джастин
Автор: Химера ака и.о. Святого Фендюлия
Пейринг: Рокэ Алва | Джастин Придд
Рейтинг: G
Жанр: ангст, юмор
Размер: мини
Дисклеймер: все не мое, от всего отказываюсь
ПРИДДупреждения: автор верит в лучшее в людях, да.



«Прощай Тино. Мы больше не встретимся с тобой никогда. В этом мире я не могу жить. Я люблю тебя, мой маленький братик. Ты единственный, из нашей семьи, кто еще не испортился и не превратился в медузу. А я – Спрут. Запутавшийся, но не сдавшийся. Смерть моя – это победа над всем нашим гнилым семейством. Прощай. Помни – твой глупый брат тебя любил. Твой Юстиниан…»
Высокий нескладный парень размашисто подписался и вложил письмо в конверт с гербом, на котором грозно скручивал свои щупальца Спрут. Юный Джастин Придд не видел смысла в своей жизни, слишком рано хлебнув интриг и лжи близких.
- Юноша, я не… Что вы тут собираетесь делать?! – Дверь в комнату распахнулась и на пороге замерла фигура в синем и черном.
- Эр Рокэ, не останавливайте меня! Эта жизнь гнилая насквозь и я…
- Увольте, Придд, у меня не было и мысли такой мешать сводить вам счеты с жизнью. Просто я хочу предупредить: ковер, который лежит на полу – да, именно этот – мне очень дорог. Поэтому будьте столь любезны застрелить себя в подвале…Хотя, нет, там у меня хранится «Черная кровь», а она не терпит соседства с настоящей. Тогда, возможно, во внутреннем дворе? – герцог Алва говорил, насмешливо глядя на своего оруженосца. Джастин закусил губу. Эр, в отличии от радужных грез Придда, вовсе не собирался отнимать у него пистолет и утешать, выслушивая все страдания непонятой души.
- Вы смеетесь, а я пойду и застрелюсь…
- Такая настойчивость достойна похвалы! Браво, юноша. Только не бросайте это на половине пути.
- Вы даже не остановите меня? – Джастин возмущенно вскинул подбородок. Рокэ прищурился, словно кот и словно отбросил маску насмешливого циника.
- Останавливать? Нет, увольте. Вы жаждете смерти – так что проку в жизни от вас не дождешься. Вы существуете, радостно лелея свои мелочные обиды и тревоги. Ведь это дает вам право быть таким одиноким, таким непонятым и несчастным. Смерть для вас – забавная игрушка, красивые строчки из очередной поэмы Дидериха. А смерть, юноша, на самом деле – довольно неприятная особа. Те, кто видел ее однажды, не спешат вновь встретиться с этой дамой. Вы же рветесь к ней словно Человек Чести к накрытому столу.
- Люди Чести…Ха! – фыркнул Джастин, опуская пистолет, и слегка расслабляясь. – Они глупы и чванливы, точно старые гуси.
- И главнее всех – наш дорогой дриксенский гусак, не так ли? – слегка улыбнулся Рокэ.
- О да! Наш старый больной человек, бесценный кансилльер! – Джастин хихикнул, вспомнив Штанцлера, а затем расхохотался, положив пистолет на стол. – Монсеньор, вы представляете, эр Август радостно распускает слухи, что мы погрязли в гайифском грехе, и не появляемся при дворе, так как дни и ночи проводим в постели.
Рокэ закашлялся, и с напускным ужасом воззрился на Джастина.
- Леворукий, ведь Штанцлер у нас – Человек Чести, чье слово нерушимо! Неужто мне придется и впрямь укладывать вас в постель?!
- Монсеньор, только не это! Уж лучше пристрелите меня! – Джастин прижал ладони к сердцу, изображая оскорбленную невинность.
Отсмеявшись, Рокэ подошел ближе и взъерошил ему волосы.
- Джастин, какого ызарга ты на этот раз удумал стреляться? Запомни, жить надо вопреки. Есть такие дни, месяцы, когда нам кажется, что все летит ко всем закатным кошкам. Именно в такие дни нужно кутить, пропадать в постелях с куртизанками, драться на дуэлях, но только не вести себя так, как вы. Живите, Джастин, хотя бы из-за брата. Валентин должен иметь перед глазами хоть одного достойного Придда. А если вы опять расстрадаетесь, - Алва наставительно поднял палец кверху, – я подарю вам том стихов Барботты.
- Кого?! – Джастин вытаращил глаза на своего эра. Он-то всегда думал, что кэналлиец презирает всю поэзию за ее напыщенность и слабую связь с реальностью, а тут…
- Барботты. Это очень, хм… оригинальный поэт. Его любимый образ – пень.
- Простите…
- Не извиняйтесь, Джастин. Пень. Обычный пень. Иногда – замшелый, а иногда усыпанный поганками. Его стихотворения имеют потрясающий эффект возвращения любви к жизни. Прочитаешь пару десятков страниц – и невольно станешь самым веселым человеком, лишь бы не брать в руки эту гадость.
Джастин вновь рассмеялся, глядя на своего эра. А герцог Алва принялся декламировать одно из стихотворений, театрально выпрямившись и повернувшись в профиль.
- Теперь понимаете, юноша? Еще один раз я вас застану с пистолетом или ядом, не говоря уж о веревке, и я подарю вам томик стихов Барботты. И вы будете его читать каждый день!
Рокэ ласково улыбнулся и вновь растрепал волосы Джастина. Тот фыркнул и смущенно оглянулся на пистолет.
- Я больше не буду.
- Будете, юноша. Поэтому я вас и предупредил. А теперь – собирайтесь! Нужно расстроить нашего дорогого кансилльера появлением при дворе. Постарайтесь выглядеть скромно и добродетельно, чтобы даже Катари казалась бледной тенью, - Рокэ шутливо приставил два пальца к своему виску.
- А вы, мой эр?
- О, я буду изображать из себя последнего развратника, казнь всего Талига, земное воплощение Леворукого и самого бесчестного из всех лучших людей. То есть – буду самим собой.
- И как тут сохранить добродетель? – пожаловался Джастин, сминая письмо и отправляя его в корзину для мусора.
- Это очень сложно, но вы постарайтесь. Выше нос, юноша! – Рокэ подмигнул и вышел из комнаты. А Джастин, пользуясь возможностью, быстро набросал несколько строк на листе бумаги:
«Тино, он самый прекрасный человек на свете. Я вновь чувствую что живу. Я живу! Я хочу жить, и я люблю эту жизнь. Всему этому меня научил Кэналлийский Ворон. Запомни – он лучше, чем может показаться с первого взгляда. И никогда не опускай руки, брат, даже когда кажется, что всем в мире против тебя. Твой любящий Юстиниан»

***
- Вы знаете о трагедии в семье Приддов?
- И какой же? – Ворон изогнул бровь, смакуя «Черную кровь».
- Юный Джастин… нелепая смерть на охоте. Несчастный случай. Его брат так страдает, что… - голос стих, словно говоривший растворился в воздухе. Алва Рокэ по-прежнему пьет вино, шутит, отвешивает комплименты дамам, а перед глазами его стоит смеющийся нескладный парень, которого он пытался научить любить жизнь.